Игорь Губерман: «На локтях у неё царапины, на коленке большой синяк, мамин нос и улыбка папина…»

На локтях у неё царапины, на коленке большой синяк, мамин нос и улыбка папина, а в кармашке лежит пятак. На пятак она купит шарики (а не хватит -тогда один). Мир — большущий, а шарик — маленький. Поиграем, потом лети.

На запястье часы с браслетиком, на ногах каблуки, цок-цок. Впереди совершеннолетие, называет запивкой сок. В небо пустим всем классом шарики и не будем по ним скучать. Мир в руках беззащитно маленький, меньше прежнего раз так в пять.

Под глазами сереет сессия, не спала будто целый век. Если в среду зачем-то весело, то куда-то пропал четверг. Нос как мамин, но с новой дырочкой, проколола, теперь болит. Сдутый шарик лежит резиночкой, это мусор, он портит вид.

Мир гораздо быстрее крутится, и то маленький, то большой. В холодильнике суп из курицы, майонез и гуляш с лапшой. На работу не стыдно в валенках, это лучше, чем заболеть. А купить себе, что ли, шариков? Отпустить, и смотреть, смотреть…

Косметичка полна лекарствами, по весне ломота в костях. Но она, безусловно, счастлива: были мама с отцом в гостях, говорили о всяких глупостях, но смотрели совсем всерьёз. И совсем как у дочки супился от серьезности мамин нос.

Мир тяжёлый. Она сутулится. Нужно как-то его таскать. Стала реже ходить на улицу, и с балкона весь мир видать. Он тяжёлый, но очень маленький. Можно сцапать одной рукой.

И тогда она шепчет шарику:
Прилетай, поиграй со мной.