«ОНА СТАРАЯ!» Ремарк любил Марлен Дитрих безумной любовью.

Ремарк любил Марлен Дитрих безумной любовью. Мучился, страдал, переживал, писал ей нежнейшие письма, ссорился и даже дрался — такая страсть кипела между ними… Даже женился на другой женщине, вроде как назло ветреной Марлен, которая не была ему верна и не желала жить вместе. Не отвечала взаимностью на его любовь…

А потом писатель встретился с Марлен в ресторане — ей уже пятьдесят стукнуло. И он записал в дневнике — мол, она старая. Старая. Она так изменилась! Не так уж она и изменилась. Не в этом дело. Это чувства Ремарка изменились. И он увидел морщинки, дряблую шею, потухший взгляд, руки…

Он все это увидел, потому что изменились его чувства. И прошла пылкая страсть. Страсть это была, а не любовь. Потому что любовь не даст записать в дневнике эти безжалостные слова: «она старая!». И спустя годы сквозь печальный туман времени все равно увидишь только его — дорогого своего человека. Не морщины и не седые волосы, — увидишь только его. Или ее. И потянешься обнять, прижать к себе, целовать и гладить по седым волосам. Потому что любящие глаза видят только дорогого сердцу человека. И не оценивают безжалостно те разрушения, которые нанесло время. Просто не любил, а испытывал пылкую страсть. Но время все расставит на свои места. И последней записью после страстных признаний будет вот эта — «как она постарела!». Как точка в конце романа.

Марлен была умна и проницательна. И она все понимала с самого начала, несмотря на кипение чувств, признания и длинные письма с ласковыми словами. Она умная была, Марлен Дитрих. И заранее все понимала, потому и не соглашалась жить вместе. Потому что однажды утром такой человек откроет глаза и посмотрит на постаревшее лицо той, что рядом. А потом сядет за письменный стол и запишет свои впечатления. Свое разочарование. Свою печаль. «Она старая!». И от любви не останется и следа.

Впрочем, любви-то и не было, — той любви, которая по-настоящему объединяет людей и защищает от старости и некрасивости. Когда истинно любят, не видят изменений, — видят, вернее, но сквозь них видят свою любовь, вечно желанную и дорогую. Да и не так уж Марлен изменилась. Изменился писатель, — но не понял этого. Такая вот грустная история о любви, которой не было. И об умной женщине, которая все понимала. И жила своей жизнью, не слишком обольщаясь страстными чувствами писателя…

Если женщина ускользает от пылкой любви и обещаний, у нее есть для этого свои основания. И чаще всего эта женщина абсолютно права. Тот, кто видит безжалостным взглядом изменения внешности в другом и оценивает безжалостно, — тот не любит.